Якутское целительство: рассказ и демонстрация методов бесконтактного лечения Виктором Кривошапкиным

совместное практическое занятие по спортивной кинезиологии для студентов кафедры ФК ИФКиС СВФУ, 4 курс

Порой мы становимся обладателями свидетельского опыта интересных, редких, но закономерных событий нашей северной и арктической действительности и практик прикладного применения знаний предков. Дело это для интерпретации не совсем простое, так как приходится быть одновременно на двух, кардинально отличных мировоззренческих позициях, ибо объяснения с позиции современной медицины и науки становятся подчас абсурдными.
Дело в том, что понимательные конструкции принадлежат абсолютно разным мирам — миру мифологии наших далеких предков и миру рационализированного объективированного научного знания. Последние несут принципиальный запрет на схемы объяснения, применяемые в мифах. Поначалу наше современное сознание сопротивляется фактам, многое начинает казаться каким-то сказочным, но постепенно, вникая в утраченный нами способ мировосприятия, все становится на свои места и уже не вызывает первоначального удивления. Например, якутский нож можно использовать как эффективный и простой способ поиска, диагностирования причины заболевания, а также как инструмент лечения! По скорости диагностики метод превосходит все современные медицинские приборы. Но конечно есть одно условие…
Возвращаясь к традиционному целительству народов Севера и Арктики, нужно еще одно важное условие — избранность, главное качество чего — позволение или возможность человеку-целителю использовать окружающие нас природные силы и энергии. Без него лечить людей не только невозможно, но опасно для здоровья самого занимающегося лечением. Так как человек является «энергетической системой» и любое воздействие на окружающий мир растрачивает внутреннюю энергию, нужна мощная восполняющая подпитка, которую нужно уметь позаимствовать у самой природы.
Многие в курсе, что традиционные знания наших северных предков насквозь переплетены мифологическим способом описания и мировосприятия. С другой стороны, все мы, с детства впитавшие научные постулаты и атеистические установки, к сказаниям старины относились к ним, как к сказочным легендам, вещам, скорее выдуманным «необразованными» людьми с богатым и неограниченным наукой воображением. Основное отличие современной онаученной рациональности от мифа, принципиальный отказ от существования «сверхвещей», сверхестественных объектов и существ, наряду с принятием обычных вещей.
Как объяснял современный философ, не нужно думать о том: "на чем основаны представления о русалках, леших и нимфах?", а надо ставить вопрос: "что надо сделать, чтобы увидеть русалку, нимфу и лешего?" или "Что именно я не могу сделать психически, чтобы увидеть русалку и т.д.?". А ведь нет никакой разницы - увидеть русалку или увидеть любимую женщину: «в том и в другом случае мы видим эманации сознательной жизни, одинаково не имеющие ничего общего с предметной реальностью… Люди видели, а не просто придумали какие-то сказочные существа». То есть важны предустановки сознания, их можно назвать верой, они переключают режим нашего восприятия реальности.
Миф ритуально близок человеку, потому что в ритуале он общается с незнакомыми, далекими и таинственными существами как близкими и родными, настолько близкими, что на них можно подействовать… ритуально.
Главное отличие мифа от научной рациональности, это организация такого мира, в котором, что бы ни случилось, все понятно и имеет смысл, не прямой, но метафорический. И здесь указание на источник заболевания является определяющим в конечном продуктивном результате всего лечения. А это главный ключ к решению проблем со здоровьем. Это тот же принципиальный факт, что правильно сформулированный вопрос в науке, дает уже 70% готового решения. «В мифологическом мире «проблем» нет, весь мир и все его причины и следствия понятны и прозрачны».
Виктор Семенович Кривошапкин обладает способностью воспринимать этот мир, будучи отстраненным от «ограничений» сознания современной рациональности. Философские категории детерминизма там по-своему жестко установлены, к тому же они метафорически расширены, вбирая кроме телесной причинности болезни — ментальную, этическую и моральную составляющую поведения человека в мире.